VI. ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ

Пётр Бицилли

web | У истоков русской общественной мысли

Николай I и шеф жандармов, граф Бенкендорф, очень умный, проницательный и трезвый человек, дали себе отчет в этом¹. Николай I понимал, как важно для укрепления самодержавия содействие новой реальной силы, общественного мнения. К концу царствования Екатерины ІІ журналистика прекратила свое существование. Общество в царствование Александра І-го не делало почти никаких попыток ее восстановления, понятно почему: оно сводилось к тайным организациям, масонским ложам и отдавшимся конспиративной деятельности "Северному" и "Южному" обществам будущих декабристов. Единственным органом общественного мнения была рукописная литература, главным образом стихотворения на политические темы - Пушкина, Рылеева и некоторых других. От времени до времени выходили в свет "альманахи", посвященные только художественной литературе и литературной критике. Известный филолог Н. Греч в сотрудничестве с Сенковским, видным языковедом-ориенталистом, и прославленным эпиграммами Пушкина на него Ф. Булгариным стал издавать казенный периодический журнал Северную пчелу, продолжавшую свое существование и при Николае І. Но общество относилось к нему с презрением. Греч еще старался соблюдать известную умеренность в сервильности, но Булгарин, как это ни странно, бывший другом Грибоедова, пользовавшийся его доверием, вступив на этот путь, уже не знал пределов. Герцен вспоминает, что уже в пятидесятых годах Булгарин писал в Северной пчеле, что между прочими выгодами железной дороги между Москвой и Петербургом, он не может "без умиления вздумать, что один и тот же человек будет в возможности утром отслужить молебен в Казанском соборе, а вечером - другой в Кремле!" (Былое и думы, ч. IV, гл. XXX). Когда Николай I амнистировал Пушкина и объявил, что он сам будет его цензором, Пушкин попытался воспользоваться этим, чтобы издавать умеренно-либеральный журнал Современник, но вскоре убедился в безуспешности своей попытки. В начале своей деятельности Иван Киреевский, тогда еще не выработавший своего славянофильского мировоззрения, стал издавать периодический журнал Европеец. Но уже на втором [номере] он был закрыт (1832 г.) за статью, в которой завуалированно проводилась мысль о желательности конституции. Несколько более посчастливилось Николаю Полевому. С 1825 г. он стал издавать журнал Московский телеграф, бывший выразителем интересов и мнений новых общественных кругов буржуазии, разночинцев. Полевой относился критично к тогдашней художественной литературе за ее "узкоаристократичный", исключительно "дворянский" характер. Это ему прощалось, но когда в 1834 г. он дал отрицательный отзыв о драме Н. Кукольника Рука Всевышнего отечество спасла, написанной в казенно-патриотическом духе, М[осковскй] телеграф был запрещен. Все же не считаться с фактом расширения круга читателей, потребности располагать органами общественного мнения, было невозможно. Сороковые годы были первым периодом расцвета русской журналистики. Писательство становится новой свободной профессией. До того времени писательской деятельности отдавались почти исключительно люди, для которых это не было связано с практическими интересами, с возможностью заработка. Пушкин был первым из писательской среды своего времени, средневысшего дворянства, признававшим себя писателем по профессии, что oн выразил, сказавши: "Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать". Благодаря обстоятельствам, о которых было уже упомянуто, чрезвычайно повысился спрос на литературу. Так создалась новая общественная категория писателей по профессии, в большинстве случаев из кругов бедного дворянства, "разночинцев", "поповичей". Несмотря на все цензурные строгости, уже в сороковых годах начинают издаваться журналы нового типа, где, хотя, конечно, с величайшей осторожностью, завуалированно, затрагиваются так называемые злободневные вопросы. Журнал уже не является продуктом работы одного, двух, трех человек, постоянных сотрудников. Журнал руководится редактором, или редакционной коллегией, около редакции группируются более или менее постоянные, а также и случайные, сотрудники. Первым из наиболее распространенных журналов этого типа были Отечественные записки (с 1839 года), редактируемые Краевским. Но главную роль играл в нем Белинский, который вел отдел критики с 1839 по 1846 год, когда он перешел в тот же отдел в подновленный Некрасовым и Панаевым бывший пушкинский Современник. Наряду с этими двумя журналами, которые условно можно было бы назвать "западническими", поскольку они были проникнуты умеренно-либеральным духом, начинает издаваться в 40-х годах под редакцией Ив. Киреевского и Погодина журнал славянофильского направления Москвитянин. С течением времени число журналов постепенно увеличивается. "Общественное мнение" становится одним из постоянных факторов исторического процесса.

Революции 1848 года, а одновременно с ними расширение "кружков" в России, запугали Николая І-го, усилили панические настроения в правительственных кругах, толкнули его на путь последовательной, упорной реакционной, как внешней (Николай называл себя "европейским жандармом"), так и внутренней, политики. Это отразилось на положении печати. До тех пор печать была под контролем отдельных, независимых друг от друга цензоров. Теперь и цензоры были подчинены новому учреждению - "Цензурному комитету". Журналы либерального направления были часто приостанавливаемы. Даже и на Москвитянина власти глядели подозрительно: тезис славянофилов - "Царю - сила власти, народу - сила мнения" - начал казаться опасным, Москвитянин нередко подвергался притеснениям. В области народного просвещения правительство вернулось к политике последних лет царствования Александра І-го: в университете было запрещено чтение курсов по философии истории, курсы по логике переданы профессорам богословия. Всякие "кружки" были взяты под подозрение. За разгромом кружка Петрашевского последовал разгром вполне легального и преследовавшего чисто просветительные цели Кирилло-мефодиевского общества в Киеве: один из участников в нем - Шевченко - отправлен в ссылку с запрещением не только писать, но даже рисовать (Шевченко, как известно, был вместе и поэт, и художник). Общество было обречено на состояние летаргии, как это было в царствование Павла I и в первые годы после катастрофы 14-го декабря. Но это длилось лишь короткое время. Крымская война нанесла тяжелый моральный удар как правительству, так и обществу и тем самым способствовала пробуждению общественной энергии. Она открыла глаза на многое и тем социалным слоям, которые до сих пор оставались в стороне от общественных движений. Ясно было, что "гегемония" России пришла к концу. Бездарность, неподготовленность административного аппарата стали очевидны для всякого. Массовые рекрутские наборы были разорением для крестьянских семейств. Кроме того, крестьянин, взятый в армии, считал, что он тем самым получает право на свободу. Однако демобилизованные были отправляемы домой по-прежнему в качестве рабов своих помещиков. Этим обусловилось то, что крестьянские бунты все более учащались, создавали угрозу новой крестьянской революции, что понял Александр ІІ-й, сказавши, что лучше, чтобы освобождение крестьян произошло сверху, чем снизу.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. См. конец V главы Общественный подьем в конце царствования Николая І, где отмечается, что в периоде, о котором идет речь, интеллигенция становится определенной общественной категорией, единство и целостность которой обуславливаются "общностью духовной устремленности". В "этом" дают себе отчет Николай І и Бенкендорф (прим. мое - Г.П.). [обратно]

© Пётр Бицилли
© Галина Петкова - публикация, редакция и комментарий
=============================
© Электронное издательство LiterNet, 09.09.2005
Пётр Бицилли. У истоков русской общественной мысли. Варна: LiterNet, 2005