Глава первая.
Генезис рецепции творчества белорусской классики в Болгарии

1.3. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОД - СРЕДСТВО ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ РЕЦЕПЦИИ
(ГЛАВНОЕ ДЕЙСТВУЮЩЕЕ ЛИЦО МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ)

Роза Станкевич

web | Янка Купала...

Исследовать процессы рецепции - проникновения, восприятия, усвоения, обогащения литератур невозможно без анализа того, что именно воздействует, т.е. перевода. Ведь именно перевод "выносит" произведение за предел создавшей его национальной культуры, с одной стороны, и "включает" достижения других народов в свою национальную культуру - с другой.

Художественный перевод как часть и средство развития каждой национальной культуры, как мощный фактор культурных процессов в целом - это один из аспектов взаимодействия литератур, и в частности, взаимодействия белорусской и болгарской литературы.

Возникая на основе сотрудничества национальных литератур, мировая литература - явление более высокого порядка. Она включает в себя все яркое и своеобразное в развитии искусства слова каждого народа и всех народов, которые учатся друг у друга и обогащаются - духовно и художественно.

Нет национальной культуры в современном мире, которая не испытала бы воздействия перевода и не участвовала бы в нем. Со своей стороны, он сам есть результат взаимодействия и сотрудничества двух культур - страны оригинала и страны перевода.

Как известно, сохранившиеся до наших дней памятники культуры свидетельствуют о том, что исторические корни перевода уходят в глубокую древность. Вместе с переводческой деятельностью появляются и теоретические суждения о ней. Однако, несмотря на то, что начала переводческой деятельности можно искать у истоков мирового литературного процесса, о теоретической науке перевода можно говорить, начиная с середины прошлого столетия.

Высказывались сожаления по поводу того, что в "Поэтике" Аристотеля не хватает еще одной основополагающей теории - теории перевода, а "без Аристотеля создать такую теорию оказалась непросто. Прошли тысячелетия, а ее фактически до сих пор и не создали" (Митин, 1980: 200).

Следует отметить то, что доля правды в словах Г. Митина есть - "непросто" оказалось создать основополагающую теорию перевода. Констатировать наличие единой общей теории перевода фактически и до сих пор нельзя.

Для сегодняшнего состояния теории перевода характерно наличие многих концепций, выдвинутых разными учеными, каждая из которых претендует на полноту, но которые далеко не всегда согласуются друг с другом. Отличаются и по исходным посылкам, и по методам изучения, и по выводам.

Переводоведение как наука имеет в своем активе немало значительных работ, успела выдвинуть ряд авторитетных имен. Достаточно вспомнить имена советских и постсоветских (К. Чуковский, М. Горький, М. Рыльский, А. Федоров, В. Комиссаров, И. Ревзин, В. Розенцвейг, Л. Бархударов, А. Швейцер, Я. Рецкер, В. Россельс, И. Кашкин, Г. Гачечиладзе, О. Кундзич, П. Топер, Л. Мкртчян, Л. Озеров, В. Виноградов, В. Огнев, П. Копанев и др.), а также знатоков теории перевода из других зарубежных стран (И. Левый, А. Попович, Ф. Мико, О. Войташевич, О. Каде, А. Нойберт, Н. Кантемир, Д. Радо, Г. Егер, З. Горьян, Ж. Мунен, А. Менье, Э. Кари, В. Ларбо, Т. Савори, Дж. Кэтфорда, Ю. Найды, К. Брауна и др.)

Заслуживают внимания работы болгарских авторов: С. Флорина, С. Флахова, А. Лиловой, И. Васевой, Б. Алексиевой, И. Владовой-Георгиевой, А. Дончева, Л. Любенова, К. Савова, А. Данчева, Н. Антонова, З. Петрова, А. Терзиева; наблюдения поэтов-переводчиков А. Далчева, Э. Багряны, Д. Габе, И. Волена, Л. Милевой, А. Каменовой, В. Антонова, Хр. Радевского и ряда других.

Художественному переводу посвящают свои труды белорусские литературоведы, переводчики и языковеды: Ю. Гаврук, А. Лойко, М. Ларченко, С. Александрович, М. Булахов, В. Рагойша, А. Чарота, Ц. Лиокумович, Д. Политыка, Н. Гилевич, В. Никифорович, Я. Семяжон, А. Яскевич, В. Мархель, В. Соколовский, Э. Мартынова, В. Гапова, К. Шерман, А. Воробей, М. Кенька, Н. Матяш и др.

Настойчивые поиски литературоведов, языковедов, переводоведов в последние несколько десятилетий необычно углубили понимание природы переводческого искусства, предложив много интересных решений, внесших заметный вклад в теорию и практику перевода. Тем не менее, в разработке общих теоретических вопросов переводоведения есть еще немало "белых пятен".

Когда-то А. С. Пушкин говорил о романтизме, что о нем все говорят и пишут, и никто не знает, как "наткнуть на него палец". Почти так же обстоит дело и с переводоведением. Несомненно, первостепенное значение для переводоведения имеет ответ на кардинальный вопрос: "Что такое перевод?" Казалось бы, тривиальная истина: объектом исследования теории перевода является сам перевод, но именно здесь возникают многие разногласия, так как исследователи исходят из разного толкования самого понятия "перевод".

В болгарском, как и во многих других (в частности, русском и белорусском) языках, само слово ("перевод", "превод", "пераклад") имеет немало значений: "почтовый перевод", "банковский перевод", "перевод по службе", "перевод текста", "перевод художественной литературы" и др.

Не менее разнообразны и семантические значения глаголов "переводить" и "перевести": "переводить с места на место"; "переводить деньги"; "переводить поэзию, прозу, любые тексты с одного языка на другой язык"; "перевести через какое-то пространство; "перевести с места на место", "перевести" с одного учреждения в другое", "перевести" в другой класс, "перевести на другую должность"; "перевести " - передать средствами другого языка, выразить в других знаках, величинах и др.

Небезынтересно, что с понятием "перевод" употребляются самые различные определения: "точный", "верный", "адекватный", "полноценный", "реалистический" и др.

Каждый из этих терминов имеет свою историю:

1. Термином "точный перевод" пользовались часто в 30-е годы минувшего столетия.

2. А. А. Смирнов в своей статье в "Литературной энциклопедии" (т. 8, 1934) выдвинул определение "адекватный перевод".

3. А. В. Федоров предложил другую формулировку - "полноценный перевод" (Федоров, 1941).

4. И. Кашкин настаивал на определении "реалистический перевод" (Кашкин, 1954).

5. Предыдущее определение поддержал и развил в ряде своих работ Г. Гачечиладзе (впервые в автореферате докторской диссертации Гачечиладзе, 1961).

6. П. Топер вспомнил пушкинское требование верности подлиннику и ввел в литературу термин "верный перевод" (Топер, 1952).

7. П. И. Копанев предложил термин "собственно перевод" (Копанев, 1986).

Все эти определения были направлены в основном против буквалистских переводов. Были направлены против бытующего еще со времен Римской империи мнения о том, что точный перевод - дело практически немыслимое. "Tradditore - traitore", что в переводе с латинского означает, "переводчик - предатель".

Часто вопрос о "верности перевода" связывался с абсолютизацией части по отношению к целому, что и вело к переводческому буквализму. Это означает, что верность перевода в очень большой степени понималось как механическое следование языковой единице оригинала, как передача всех элементов формы оригинала без учета их функций, их связи с целым произведением.

Вторая тенденция - вольный, "исправительный" перевод - господствовавшая в европейских литературах в ХVII-ХVIII вв. Тон в этом задавала Франция - законодательница мод в эту эпоху. Оригинал переделывался и перелицовывался, подгонялся под господствующие вкусы, эстетические нормы французского классицизма. Абсолютизация общей идеи произведения приводит к вольному переводу, то есть "верность" перевода в этом случае идентифицируется с игнорированием индивидуального своеобразия оригинала во имя достижения общего сходства между оригиналом и переводом.

Естественно, при таком подходе стирались национальные, исторические и индивидуальные особенности подлинника. Искажения доходили до изменений в композиции и сюжете переводимых произведений, при этом такой участи не избежали ни Шекспир, ни Сервантес, ни другие величайшие писатели и поэты.

Интересно трактует проблему верности перевода Поль Валери, по мнению которого, оригинальное произведение представляет собой единство звука и смысла. Как автор, так и переводчик не должны пренебрегать ни одним компонентом этого единства, потому что "верность в узком смысле слова - что-то вроде предательства. Сколько поэтических произведений нельзя считать художественными, потому что они переведены прозой, то есть, сведены к своей смысловой субстанции" (Валери, 1957: 28).

В истории переводческой мысли отчетливо выделяются два полярных подхода к переводу. Первый - это дословное воспроизведение, копирование языковых средств оригинала, даже если это вредит смыслу целого и нарушает нормы того языка, на который делается перевод. Второй - это "исправление" подлинника, насильственное приведение его в соответствие с  эстетическими представлениями своего времени, общества, национальной культуры.

Практически всю историю переводческой мысли можно представить как борьбу этих двух противоположных подходов и поиск “золотой середины", так как до конца последовательное применение как первого, так и второго подхода неизбежно приводит к искажению оригинала: "Существует два принципа перевода, - гласит известное высказывание Гете, - один из них требует переселения иностранного автора к нам - так, чтобы мы могли бы увидеть в нем соотечественника; другой, напротив, предъявляет нам требование, чтобы мы отправились к этому чужеземцу и применились к его условиям жизни, складу его языка, его особенностям".

Литературоведы, в свою очередь, рассматривают перевод как творческий процесс, в котором лингвистические закономерности играют подчиненную роль. Требуя единства содержания и формы, они учитывают такие важные факторы, как общественно-политические, конкретно-исторические условия, литературные направления, стиль, эмоциональная среда, эстетическое воздействие и пр. Они подчеркивают значение индивидуального мастерства, интуиции и художественного вкуса переводчика - категории, которые выходят за предел лингвистической концепции.

Главная дилемма заключается в том, что стоит в основе перевода - литература или язык? Всякая литература, в том числе и переводная, создается посредством языка, но не всякий язык - литература. Язык - первоэлемент и первооснова литературы, но все зависит от того, кто и как им пользуется. Умелое пользование словом - главный признак переводческого мастерства. Точно также, как и для писателя и поэта, для мастера художественного слова.

Для всякой художественной литературы - язык это основное средство выражения. Но главная задача и основная трудность художественного перевода все же не в воспроизведении языковых элементов чужой речи, а, скорее всего, в том, чтобы художественно воссоздать совокупность образов подлинника. Поэтому не совсем понятно, зачем при этом понадобилась монополия одной науки - лингвистики или литературоведения. Как кажется нам, не надо противопоставлять язык литературе, а использовать и то и другое в интересах художественного перевода. Плодотворнее было бы не отлучение художественного перевода от литературы, а призыв к сотрудничеству, к освещению вопроса с различных сторон.

Обозревая переводы многих произведений западноевропейских и национальных литератур на русский язык и переводы произведений русской литературы на некоторые западноевропейские языки, Корней Чуковский сумел выработать научный критерий оценки переводов и дать верные литературные портреты их создателей. За шесть десятилетий своей работы в области переводоведения, он неизменно боролся за литературоведческий подход к художественному переводу.

В своих требованиях к переводу и к переводчикам он исходил из специфики художественного творчества и из характера развития живого русского языка, исследованию которых он посвятил так много сил и времени. Им, в частности, был окончательно утвержден в переводоведении тот новый взгляд на произведение слова, который явился достижением современной филологии.

Любое художественное произведение характеризуется живыми интонациями речи, ее эмоциональной окраской, стилистическими оттенками, душевными тональностями, художественным внутренним обаянием, очарованием того драгоценного нечто, что, как представляется нам, удачно назвал К. Чуковский "автопортретом художника".

В сущности, именно К. Чуковский предлагает эстетическую данность воспроизводить эстетической данностью. "Если автор, которого ты переводишь, изобразил грозу так, что у читателя дух захватывает от страха, то ты должен перевести так, чтобы и у твоего читателя дух захватывало".

Вслед за ним в этом направлении работали крупнейшие ученые-филологи: В. М. Жирмунский, Ю. Н. Тынянов, М. П. Алексеев, Н. Я. Берковский, Б. А. Кржевский, В. М. Алексеев, М. Ю. Крачковский, Н. И. Конрад, А. А. Смирнов, М. М. Морозов, М. А. Зенкевич, И. А. Кашкин, Г. Гачечиладзе и многие другие. Эта традиция фактически постепенно подготавливала новый тип переводчика - художника слова и ученого, привлекающего все необходимые и доступные ему средства познания и постижения подлинника.

Творческий метод переводчика в основном соответствует его мировоззрению. Соответственно своему мировоззрению переводчик отражает художественную действительность избранного им произведения "в единстве формы и содержания, в соотносительности частного к целому" (Гачечиладзе, 1980: 148).

Нельзя не согласится с тем, что перевод и особенно перевод поэтический - процесс творческий и сложный, включающий в себя лингвистический, психологический, культурный, литературный и другие факторы.

Различные аспекты перевода могут быть изучены методами соответствующих наук. Большинство теоретических исследований перевода проводилось в рамках лингвистики. Лингвистическая теория перевода рассматривает перевод как форму речевой коммуникации, устанавливающей контакт между коммуникантами, говорящими на разных языках. Основа этой теории - лингвистика в самом широком смысле этого слова, то есть макролингвистика со всеми своими новыми отраслями (типа психолингвистики, социолингвистики, лингвистики текста, коммуникативной лингвистики и т.д.), которая изучает структуру языка и его функционирование в речи.

Теория перевода как научная дисциплина изучает пути достижения максимального соответствия между подлинником и переводом и вырабатывает варианты преодоления наиболее типичных и распространенных переводческих трудностей.

Переводоведение - дисциплина, энергично двинувшаяся вперед. И все же при всей интенсификации усилий переводческой мысли на протяжении последних трех-четырех десятилетий все еще существует пестрейший разнобой мнений и определений перевода, отличающихся друг от друга столь решительно, как отличаются друг от друга концепции их авторов, которые, несомненно, отражают современное состояние переводоведения.

Традиционный вопрос теории перевода - вопрос о том, что важнее: формально-структурные принципы и критерии лингвистов или эстетические, социальные, психологические, то есть внеязыковые критерии литературоведов? Любой ответ на этот кардинальный вопрос, противопоставляющий один метод другому, на наш взгляд, был бы в одинаковой мере необоснованным и односторонним. Сама постановка вопроса о том, что первично в своей сути, на наш взгляд, неправильная.

Реальной основой появления и развития науки о переводе, предметом ее изучения является практика перевода. Исследуя и обобщая многовековую практику перевода, переводоведение активно способствует развитию и усовершенствованию самой практики.

Наука перевода становится теоретической, имеющей задачу описать объективным путем этапы реализации перевода и вскрыть все литературно-лингвистические, психологические, философские и другие особенности процесса перевода, заложенные в самой природе языкового общения.

Переводоведение занимается и теоретическими и прикладными аспектами перевода. Теоретическое исследование должно определить, что такое перевод, выяснить, какие объективные факторы лежат в основе интуиции переводчика, описать пути и методы, с помощью которых достигается коммуникативная равноценность текстов на ИЯ и ПЯ. Полученные объективные данные затем могут быть использованы переводчиками в целях повышения качества своей работы, а также для обучения будущих переводчиков.

Конечно же, теория перевода не является нормативной наукой, собранием канонов и правил о том, как нужно переводить. Наоборот, как думается нам, наука о переводе должна остерегаться нормативных увлечений. Лишь исследуя и познавая переводческую деятельность, можно найти пути ее постоянного и всестороннего усовершенствования, упрочить ее плодотворные тенденции и процессы и тем самым свести к минимуму негативные явления.

Теория перевода обеспечивает переводчика необходимыми инструментами анализа и синтеза, помогает ему понять, что он должен искать в оригинальном тексте, какую информацию он должен передать в тексте перевода и как он должен действовать, чтобы достигнуть своей цели. Однако, в конечном счете, труд переводчика остается искусством.

"Искусство перевода, - писал Корней Чуковский еще в своей книге "Искусство перевода" (1936), - становится понемногу наукой, оставаясь в то же время искусством". Наука о художественном переводе и искусство художественного перевода - в этих понятиях нет противоречия, так как сама наука о переводе, на наш взгляд, должна исходить из того, что художественный перевод как любое искусство нуждается в научно-обоснованных выводах и обобщениях.

Как любой доступный наблюдению феномен, искусство перевода может быть объектом научного исследования, нацеленного на понимание его сущности, его составляющих и их взаимодействия, а также на изучение различных факторов, влияющих на него или непосредственно с ним связанных. Для выработки правильной методологии исследования искусства художественного перевода, несомненна и связь переводоведения с искусствоведением.

Теория художественного перевода - наука во многом пограничная,интердисциплинарная. Она оперирует категориями поэтики (образность, контекст, стиль, литературный язык, жанры), эстетики (восприятие и воспроизведение, интерпретация), лингвистики (фонетика, семантика, синтаксис, ономастика, лингвостилистика), психологии творческого процесса и пр.

В самой сущности перевода, многоярусной, разноаспектной, полифункциональной, кроются различные подходы к его изучению. Поэтому мысль академика А. Н. Несмеянова о том, что наиболее плодотворные поиски и открытия ХХ века сделаны и делаются на стыке смежных наук, что любое явление требует комплексного подхода, вполне можно отнести к теории перевода.

Переводоведение есть - перевод (о) + ведение, то есть наука о переводе. Самостоятельная и в то же время комплексная наука, которая сочетает в себе различные подходы к объекту исследования - к переводу. А в нем, как мы убедились, есть лингвистические и литературоведческие, эстетические и этические, психологические и философские, исторические, социологические и много других аспектов.

Теория перевода - наука прикладная, непосредственно связанная с переводческой деятельностью, так как она призвана изучать, анализировать, обобщать ее богатый опыт и вместе с тем помогать ей осмыслить всеэтапы процесса перевода.

Говоря о комплексном характере переводоведения, на первое место следует поставить лингвистику и литературоведение. Связь теории перевода с наукой о языке помогает приблизиться к научной точности и утвердить необходимость соблюдения верности текста, а наука о литературе приближает ее к эстетической сущности художественного произведения и освещает, расширяет функции контекста.

В этом плане особая роль отводится эстетике, этике, психологии и философии, которые дают переводоведению "ключ" к раскрытию специфики творческого характера искусства перевода и помогают выработать правильную методологию исследования.

Интересны и плодотворны достижения белорусской школы переводоведения, которая утверждает синтетический метод исследования перевода, при котором соединительной тканью различных методов выступает психология творчества.

Изучение, как теоретических работ, так и непосредственное исследование самого процесса перевода приводит нас к пониманию его эстетической сущности. Искусство перевода видится как творческое воссоздание, в соответствии с этим сам предмет перевода - не текст, а что-то вне текста, то есть какой-то эстетический феномен, идейно-эстетический комплекс, выраженный текстом. Восприятие оригинала переводчиком, как думается нам, имеет интерпретаторский характер, а его трактовка оригинала - сумма исканий объективной идеи произведения и интерпретаторской позиции переводчика, то есть осмысление объективных художественных качеств сообразно переводческой концепции.

Сама интерпретаторская позиция переводческой концепции возникает на базе анализа оригинала с ориентацией на аудиторию читателей, что раскрывает культурную функцию перевода. Сознательно или несознательно, переводчик является активным творцом в сфере своей национальной культуры.

Долгое время в теоретических трудах анализировалось лишь отношение автор-переводчик. Современные исследователи перевода И. Левый, Т. Савори, А. Швейцер, А. Попович, А. Нойберт, О. Каде, Г. Егер в коммуникативный акт перевода уже включают читателя.

Так как наше исследование посвящено рецепции белорусской классики в болгарской литературе, то целесообразно, на наш взгляд, рассматривать перевод, учитывая участие читательской аудитории воспринимающей литературы. По своей природе переводческая деятельность всегда предполагает участие третьего лица (читателя), то есть того, кто не знает языка первого лица (автора) и пользуется знанием и умением второго лица (переводчика).

Читатель перевода по своей сущности и по своей значимости есть первое лицо, поскольку сами переводы совершается именно для него. В процессах рецепции именно читатель воспринимает и усваивает переводные произведения, которые являются основным средством для осуществления литературной рецепции. Этими теоретическими выводами обуславливается методология, теоретическая платформа исследования болгарских переводов произведений Янки Купалы, Якуба Коласа и Максима Богдановича как основного источника рецепции белорусской классики в болгарской литературе.

© Роза Станкевич
=============================
© Електронно издателство LiterNet, 16.09.2005
Роза Станкевич. Янка Купала, Якуб Колас и Максим Богданович в Болгарии. Варна: LiterNet, 2005